Французский народный
Renault 4 является таким же символом Франции, как вина, считает Джеймс Мэй.
Когда вы это читаете, моё французское винное турне уже окончательно завершено. Я уже пересёк серебристое море («которое ему стеною служит иль рвом, оберегающим жилище» и т.д.) и вернулся на державный остров.
И поскольку вернулся я сегодня рано утром, я могу в точности сказать вам, что я буду делать, когда вы будете читать эту газету, какое бы время дня вы не выбрали. Если между 9 и 12 утра, я буду занят распитием нескольких больших кружек строительского чая, куда добавлен один ингредиент, который французы, несмотря на все их разговоры о терруаре, так быстро предоставить не могут – свежее молоко, не испорченное процессом пастеризации. Знаю, это немного предсказуемо с моей стороны глумиться над неспособностью иностранцев сделать чашку чая, но не надо быть к ним снисходительными. Если люди в Сомерсете могут сделать бри, люди в Лионе должны быть в состоянии сделать чай. Этот город почти назван в честь кафе, в конце концов.
С 11 утра до часа дня я будут в «Ритце» (не в том «Ритце» - это кафе в конце моей улицы), после чего я собираюсь основательно поваляться на диване с моим котом и надеюсь, что за это время успею избавиться от ужасного акцента – «’Аллоу, ‘Аллоу» - который я случайно приобрёл. К восьми я буду готов к обеду, который, вероятно, будет состоять или из трески с картошкой, или из куриного тикка-бхуна, после чего я отбуду в паб и завершу свой курортный роман с вином, выпив несколько пинт Fuller’s. Этот процесс должен вернуть меня в почти нормальное состояние.
Во Франции есть немало вещей, о которых я точно скучать не собираюсь. Бесконечные разговоры Оза Кларка о высоких нотках дерева; чеснок, овощ самого дьявола; магазины и даже целые города, которые ferm (закрыто-фр.); кемпинг, хлеб с джемом на завтрак; бутерброды, продающиеся на французских шоссе; и manigance. Это новое французское слово, которое я выучил, и как мне сказали, оно означает сочетание мошенничества, плутней и надувательства. Можно представить, когда всё это объединяется в одном французе.
В то же время есть во Франции и много того, о чём я скучать буду. О некоторых чудесных винах, если честно; нескольких изумительных французах, особенно механике, восстановившем выхлопную трубу «Джага», которую я оторвал, наехав на противотанковую ловушку в Эльзасе (учитывая историю этого места, сложно сказать, какая страна за это ответственна); о восхитительных сырах; шато; чудных просёлочных дорогах; bbfoot (настольный футбол); и ругательствах, которые могут придумать только двое мужчин во время очень долгого путешествия на машине.
А также о Renault 4. Citron 2CV, наверное, более культовый, и в мире его знает большее количество людей, но если какое-то авто и способно выдерживать испытание временем, то это Renault 4. Тот простой в ремонте Citron становится на удивление редким, но Renault вездесущ до сих пор. У вас не получится проехать больше часа по французской дороге, не встретив Renault 4, делающего то, что он должен делать, то есть обычно перевозящего свинью или что-нибудь в этом роде. И встречи с Renault никогда не надоедают как en route divertissement (дорожные развлечения-фр.).
Renault 4, как я подозреваю, подчиняется правилам appellation d’origine controlee (категория французских вин по региону происхождения – прим.ред.). Если же нет, это следует сделать. Renault 4 невероятно много говорит о Франции. Это больше, чем просто народный автомобиль; это тотем на колёсах, воплощение желания Франции сохранять свои многочисленные крестьянские традиции, это основа сельской жизни. И это не обожаемая энтузиастами классика, как Renault Dauphine или Citron Big 6. Это всего лишь старая машина родом из старого мира, которая просто отказалась сдаваться.
У Италии тоже есть такой автомобиль, и называется он Fiat Cinquecento. Он всё ещё встречается повсюду в огромных количествах, подтверждая эффективность простого оригинального дизайна своей способностью продолжать двигаться. Как Renault 4 во Франции, он не является тщательно оберегаемой реликвией. На них просто всё ещё ездят.
Не думаю, что такая машина есть в Британии. Да, у нас есть Morris Minor, MkII Jaguar, оригинальный Mini и MG Midget. Определённо очень британские, но при этом очень по-разному. И сейчас они по большей части находятся в руках своих истых поклонников. Нет ни одной машины, которая встречалась бы на каждом углу и походила на результат некоей правительственной программы, направленной на продвижение Британского Пути.
А Renault 4 именно такой, маленький автомобильчик, открыто бросивший вызов новому мировому порядку и неуступчиво отвергающий всё, что произошло за годы с его появления на свет. Немного похоже не французский винный бизнес, кстати.
Сентябрь 2006
Просмотров: 4849
Июль 2011